Мы травим без жалости сами
летящего времени суть,
мгновений, утраченных нами,
сам Бог нам не в силах вернуть.

Любой большой писатель русский
жалел сирот, больных и вдов,
слегка стыдясь, что это чувство
не исключает и жидов.

Декарт существовал, поскольку мыслил,
умея средства к жизни добывать,
а я хотя и мыслю в этом смысле,
но этим не могу существовать.

Она совсем не в тягость мне,
моя высокая харизма,
и я использовал вполне
её по части похуизма.

В российских накаляющихся спорах 
товарищ мой по духу гладиатор. 
Участвуя в общественных раздорах 
азартно льет гавно на вентилятор.