Как литература ни талдычила, как бы воспитать нас ни хотела, а мерзавцы жутко симпатичны, если туго знают они дело.
Здесь темнее с утра, чем ночью, а преступники - не злодеи, здесь идеями дышит почва и беспочвенны все идеи.
На безрассудства и оплошности я рад пустить остаток дней, но плещет море сытой пошлости о берег старости моей.
Ты горишь, как Парвин, в небесах красоты. Кроме родинок, нет на тебе черноты. Но души моей цвет нераскрытым остался, На меня даже мельком не глянула ты.
Доставших от ветхого прадеда, во мне совместились исконно брезгливость к тому, что неправедно, с азартом к обману закона.