Кровава и гибельна резкая ломка высоких и древних запретов, Россия сказала об этом негромко, поскольку убила поэтов.
Дай, Боже, мне столько годов (а больше не надо и дня), во сколько приличных домов вторично не звали меня.
Свирепые бои добра со злом текут на нескончаемом погосте, истории мельчайший перелом ломает человеческие кости.
С тоской копаясь в тексте сраном, его судить самодержавен, я многим жалким графоманам бывал сиятельный Державин.
Я к неверной хотел бы душой охладеть, Новой страсти позволить собой овладеть. Я хотел бы - но слезы глаза застилают, Слезы мне не дают на другую глядеть!