Есть внутренняя музыка судьбы,
в душе ее мелодии играют,
и, внемля ей, безумствуют рабы,
а вольные - свой путь соразмеряют.

Война ли, голод - пьет богема,
убийства, грязь - богема пьет,
но есть холсты, но есть поэмы,
но чьи-то песни мир поет.

Поезд ночью кромешною мчится,
Пассажир сидя спит в уголке —
Про постель намекнув проводнице,
Наш герой схлопотал по щеке.

Все музы ныне, хлеба ради,
торгуют краской для ресниц,
а Клио - прямо вышла в бляди,
хотя не прямо из девиц.

Наш дух и после нас живет в природе -
так в памяти былое угасает,
но слово, дуновение, мелодия -
и все из ниоткуда воскресает.