Всю жизнь давил из себя раба, Терял потихоньку вес. И вот к чему привела борьба: С последней каплей - исчез!
Евреи клевещут и хают, разводят дурманы и блажь, евреи наш воздух вдыхают, а вон выдыхают - не наш.
Живу сызмальства и доныне я в убежденности спокойной, что в мире этом нет святыни, куска навоза не достойной.
Вернулся я в загон для обывателей и счастлив, что отделался испугом; террариум моих доброжелателей свихнулся и питается друг другом.
Укради хоть здание Генштаба - Разве только пожурят немножко, Вдохновившись красотой масштаба. А сажают за мешок картошки.