Снова люди с жандармами бьются, Снова в камерах воздух спёртый. Петербург - город трёх революций; Не пришлось бы дожить до четвёртой
Пришел в итоге путь мой грустный, кривой и непринципиальный, в великий город захолустный, планеты центр провинциальный.
Гуляки, выветрясь в руины, полезны миру даже старыми, служа прогрессу медицины симптомами и гонорарами.
В шумихе жизненного пира чужой не знавшая руки, моя участвовала лира всем дирижерам вопреки.
Жаль, у Хайяма не хватило духа петь для души моей, а не для слуха. Он чуял цель, где не осилит дно, и метил в сердце, чтобы ранить ухо.