Когда родник уже иссяк и слышно гулкое молчание, пусты потуги так и сяк возобновить его журчание.
Я много колобродил и грешил, презревши воздаяния опасность, а многое сумел и совершил единственно, чтоб выяснить напрасность.
Я мироздания пирог в патриархальном вижу духе: над нами - власть, над нею - Бог, над Ним - лучи, жара и мухи.
С утра до тьмы Россия на уме, а ночью - боль участия и долга; неважно, что родился я в тюрьме, а важно, что я жил там очень долго.