Когда родник уже иссяк и слышно гулкое молчание, пусты потуги так и сяк возобновить его журчание.
Ты при всех на меня накликаешь позор: Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор! Я готов согласиться с твоими словами. Но достоин ли ты выносить приговор?
Есть в речах политиков унылых много и воды и аргументов, только я никак понять не в силах, чем кастраты лучше импотентов.
Покрыто минувшее пылью и мглой, и, грустно чадя сигаретой, тоскует какашка, что в жизни былой была ресторанной котлетой.
Много всякого на белом видя свете в жизни разных городов и деревень, ничего на белом свете я не встретил хитроумней и настойчивей, чем лень.