Где нет огня, где нет игры, фонтана жизни нет, линяют сочные пиры в докучливый обед.
В мертвящем климате неволи мы ощутимее живем: чем гуще фон тоски и боли, тем ярче проблески на нем.
На вялом и снулом проснувшемся рынке, где чисто, и пусто, и цвета игра, душа моя бьется в немом поединке с угрюмым желанием выпить с утра.
Давно я дал себе обет, и я блюду его давно: какой бы я ни съел обед, а ужин ем я все равно.
Сказал Миронову: «Спасибо!» В салате этом - лишний ты: Когда ни мясо и ни рыба, Расстраиваются животы!