Россия пребудет во веки веков под боем державных курантов страной казнокрадов, святых, мудаков, пропойц и блаженных талантов.
Опять меня оставив в дураках, Ушли домой. Как это неэтично! Приходится держать себя в руках. Увы, недолго. И весьма частично.
Я вдруг утратил чувство локтя с толпой кишащего народа, И худо мне, как ложке дегтя должно быть худо в бочке меда.
Я для слов ввел размеров Хайяма закон. Да простит меня мудрый за свой камертон: он и сам не видал новизны под Луною и считал, что он первый во всем эпигон!
Я сохранил себя в таинственном шедевре, чьи строки на листе как полосы на зебре, которая жила так чуждо на Руси, что умирать ушла в её фольклор как в дебри.