Покуда есть вино и хлеб и дети льнут к отцу, неблагодарен и нелеп любой упрек Творцу.
Заслыша брань души с умом на тему дел моих, бегу, чужой в себе самом, и лью нам на троих.
Когда Российская держава, во зле погрязшая по крыши, на лжи и страхе нас держала, у жизни градус был повыше.
Очень много во мне плебейства, я ругаюсь нехорошо, и меня не зовут в семейства, куда сам бы я хер пошел.
Царствует кошмарный винегрет в мыслях о начале всех начал: друг мой говорил, что Бога нет, а про черта робко умолчал.