А со мною ни с того ни с сего вдруг такое начинает твориться, словно в книгу бытия моего кем-то всунута чужая страница.
Мне грустно думать в час ночной, что подлежу я избавлению и чашу горечи земной закончу пить я, к сожалению.
Моей судьбы кривая линия была крута, но и тогда я не кидался в грех уныния и блуд постылого труда.
Повсюду, где случалось поселиться - а были очень разные места, - встречал я одинаковые лица, их явно Бог лепил, когда устал.
Я, наверное, вам не солгу, Говоря о рутинности быта. У него мы извечно в долгу, Когда даже посуда помыта.