Уходит засидевшаяся гостья, а я держу пальто ей и киваю; у старости простые удовольствия, теперь я дам хотя бы одеваю.
Потоки слов терзают ухо, как эскадрилья злобных мух; беда, что недоросли духа так обожают мыслить вслух.
Где все сидят, ругая власть, а после спят от утомления, никак не может не упасть доход на тушу населения.
Он даму держал на коленях, и тяжко дышалось ему, есть женщины в русских селеньях - не по плечу одному.
Чтобы вынести личность мою, нужно больше, чем просто терпение, ибо я даже в хоре пою исключительно личное пение.