Звеня, поднимаются рюмки,
Стаканы, фужеры, бокалы.
И нет уже дела до юбки,
Которая где-то упала.

Когда поднимается рюмка,
любая печаль и напасть
спадает быстрее, чем юбка
с девицы, спешащей упасть.

Святой непогрешимостью светясь
от пяток до лысеющей макушки,
от возраста в невинность возвратясь,
становятся ханжами потаскушки.

И мы зеленели, смеялись,
Над теми, кто раньше пришел,
Но наша судьба состоялась,
А вы постарайтесь ещё. 

В соблазнах очень щедро зло:
богатство, власть, салют из пушек,
а если очень повезло,
еще натравит потаскушек.

Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в ней не потух.