Рубить учились правду мы с размаху, Неслись в галоп, стояли на краю. Готовы были голову на плаху, Но не свою...
Не всуе мы трепали языками, осмысливая пагубный свой путь - мы каялись! И били кулаками в чужую грудь.
На убогом и ветхом диванчике я валяюсь, бездумен и тих, в голове у меня одуванчики, но эпоха не дует на них.
Один критерий нам по силам, чтоб мерить гения заслугу: на сколько лет затормозил он свою научную округу
Всё ясней теперь и чаще я слышу стыдное и грешное, изнутри меня кричащее одиночество кромешное.
Неволю ощущая, словно плен, я полностью растратил пыл удалый, и общества свободного я член, теперь уже потрепанный и вялый.