И спросит Бог: никем не ставший, зачем ты жил? Что смех твой значит? Я утешал рабов уставших - отвечу я. И Бог заплачет.
В Израиле мой дом, и мысли здешние во мне сочатся грустные и честные. Израилю враги опасны внешние, но больше идиоты наши местные.
Конечно, всюду ложь и фальшь, тоска, абсурд и бред, но к водке рубят сельдь на фарш, а к мясу - винегрет.
Вконец устав от резвых граций, слегка печалясь о былом, теперь учусь я наслаждаться погодой, стулом и столом.