Я песню о Родине тихо пою, В ней русская ширь молодецкая Но душу сомненья терзают мою, А вдруг, она тоже еврейская.
Скитались не зря мы со скрипкой в руках: на змелях, евреями пройденных, поют и бормочут на всех языках еврейские песни о родинах.
Покоем и бездельем дорожа, стремлюсь, чтоб суета текла не густо, к тому же голова тогда свежа, как только что политая капуста.
Томлю себя я воздержанием, но червь сомненья в организме: а вдруг постельным возлежанием мы постигаем смысл жизни.
Я слабо верю в докторов с их пересадками сердец, и чем я более здоров, тем неуклонней мой конец.
Реформа языка нужна давно, И школа на отсталых пусть равняется! Поскольку кофе стало вдруг "оно", Пускай "оно" и Фурсенко считается