Я песню о Родине тихо пою,
В ней русская ширь молодецкая
Но душу сомненья терзают мою,
А вдруг, она тоже еврейская. 

Скитались не зря мы со скрипкой в руках:
на змелях, евреями пройденных,
поют и бормочут на всех языках
еврейские песни о родинах.

В двухтомнике бога листок за листком
лишь первый живыми читается том,
но я полумёртвый читатель, который
уже посягнул на листок во втором.

Свободное слово на воле пирует,
и сразу же смачно и сочно
общественной мысли зловонные струи
фонтаном забили из почвы.

Что мир прекрасен, я не вижу,
Не привлекает красота,
Его я даже ненавижу,
Когда в карманах пустота.

Не чувствую ни света, ни добра
я в воздухе мятущейся России,
она как будто чёрная дыра
любых душевно-умственных усилий.