Судьба моя, а может быть, шахтеры,
Копают и копают день деньской.
Пусть кто другой суется в эти норы,
Я не дурак, и даже не герой.

Судьба мне явно что-то роет,
сижу на греющемся кратере,
мне так не хочется в герои,
мне так охота в обыватели!

Прося, чтоб Господь ниспослал благодать,
еврей возбужденно качается,
обилием пыла стремясь наебать
того, с кем заочно встречается.

Свобода обернулась мутной гнусью,
всё стало обнажённей и острей,
а если пахнет некто светлой Русью,
то это - засидевшийся еврей.

С годами стали круче лестницы
и резко слепнет женский глаз:
когда-то зоркие прелестницы
теперь в упор не видят нас.

Как будто искажает глаз,
И вторит изумлённо слово...
Порой действительность у нас
Кривее зеркала кривого!