Такой терзал беднягу страх забытым быть молвой и сплетней, что на любых похоронах он был покойника заметней.
Жизнь становится дивной игрой сразу после того, как поймешь, что ничем и ни в чем не герой и что выигрыш - в том, что живешь.
Снимать устав с роскошных дев шелка, атласы и муары, мы, во фланель зады одев, изводим страсть на мемуары.
Двести лет проживешь - или тысячу лет Все равно попадешь муравьям на обед. В шелк одет или в жалкие тряпки одет, Падишах или пьяница - разницы нет!
Язык вранья упруг и гибок и в мыслях строго безупречен, а в речи правды - тьма ошибок и слог нестройностью увечен.