Не лез я с моськами в разбор, молчал в ответ на выпад резкий, чем сухо клал на них прибор, не столь увесистый, как веский.
Везде в эмиграции та же картина, с какой и в России был тесно знаком: болван идиотом ругает кретина, который его обозвал дураком.
Как же преуспели эти суки, здесь меня гоняя, как скотину, я теперь до смерти буду руки при ходьбе закладывать за спину.
С лицом не льстивы зеркала: с годами красят лик стекольный истлевших замыслов зола и возлияний цвет свекольный.
Бурлит российский передел, кипят азарт и спесь, а кто сажал и кто сидел - уже неважно здесь.