На убогом и ветхом диванчике я валюсь, бездумен и тих, в голове у меня одуванчики, но эпоха не дует на них.
Вечно времени мне не хватало: То минуты, то часа, то дня. Нынче время другое настало, И ему не хватает меня.
Мне одна лишь отрада осталась: в вине, От вина лишь осадок остался на дне. От застольных бесед ничего не осталось. Сколько жить мне осталось - неведомо мне.
Когда уход из жизни близок, хотя не тотчас, не сейчас, душа, предощущая вызов, духовней делается в нас.
В лабиринтах, капканах и каверзах рос мой текущий сквозь вечность народ; даже нос у еврея висит, как вопрос, опрокинутый наоборот.