Меня оттуда съехать попросили,
но я сосуд российского сознания
и часто вспоминаю о России,
намазывая маслом хлеб изгнания.

Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.

За все России я обязан -
за дух, за свет, за вкус беды,
к России так я был привязан -
вдоль шеи тянутся следы.

Душа моя, признаться если честно,
черствеет очень быстро и легко,
а черствому продукту, как известно,
до плесени уже недалеко.

С тех пор, как Бог небесной манной
кормил народ заблудший наш,
за нами вьётся шлейф туманный
не столько мифов, как параш.