Бросает лампа нежный свет на женских блуз узор, и фантики чужих конфет ласкают чуткий взор.
Девочка с горки каталась на санках, Рядом солдаты катались на танках. Хрустнули косточки словно капуста, Стало на горке пустынно и грустно...
Ах, как бы нам за наши штуки платить по счету не пришлось! Еврей! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!
С подонством, пакостью и хамством по пьесе видясь в каждом акте, я всё же с дьявольским упрямством храню свой ангельский характер.
На иврите песню спел о деве, на латыни стих прочёл в тоске, но в любви Адам признался Еве на табасаранском языке.