От ветра хлынувшей свободы, хотя колюч он и неласков, томит соблазн пасти народы всех пастухов и всех подпасков.
По селу бежит коза. По рогам текут глаза. Чьи? Какая разница? Больше не подразнится...
Когда со всех сторон приходит лихо и свет уже растаял вдалеке, единственный в безвыходности выход - собрать себя и выжить в тупике.
Есть бабы - храмы: строг фасад, чиста невинность красок свежих; а позади - дремучий сад, притон прохожих и проезжих.
Там, на утраченной свободе, в закатных судорогах дня ко мне уныние приходит, а я в тюрьме, и нет меня.