Меня любой прохожий чтобы помнил, а правнук справедливо мной гордился, мой бюст уже лежит в каменоломне, а скульптор обманул и не родился.
Серые подглазные мешки сетуют холодным зеркалам, что полузабытые грешки памятны скудеющим телам.
Ты - творец, и таким, как я есть, - я тобой сотворен. Я в вино золотое, и в струны, и в песни влюблен. В дни творенья таким ты создать и задумал меня. Так за что же теперь я в геенне гореть обречен?
Ты при всех на меня накликаешь позор: Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор! Я готов согласиться с твоими словами. Но достоин ли ты выносить приговор?
Открытием сконфузятся потомки, начала наши взвесив и концы: выкармливали мерзость не подонки, а честные, святые и слепцы.