А вера в Господа моя - сестра всем верам: пою Творцу молитвы я пером и хером.
С утра неуютно живется сове, прохожие зля и проезжие, а затхлость такая в ее голове, что мысли ужасно несвежие.
Родился сразу я уродом, достойным адского котла: Христа распял, Россию продал (сперва споив её дотла).
Дым горящих стенаний моих — небосвода одежды, От бессонных мучений в ночах не смыкаю я вежды. В туфлях жизни колючки бесстыдно мне ноги язвят, И разбито о камень стекло моей хрупкой надежды.
Серые подглазные мешки сетуют холодным зеркалам, что полузабытые грешки памятны скудеющим телам.