Стало сердце покалывать скверно,
стал ходить, будто ноги по пуду:
больше пить я не буду, наверное,
хоть и меньше, конечно, не буду.

Чем ближе мы к земле и праху,
тем умудренней наш покой,
где юность ломится с размаху,
там старость пробует клюкой.

Зыблется житейская ладья -
именно, должно быть, оттого
прочность и понятность бытия
нам дороже качества его.

Ночная жизнь везде кипит,
над ней ни век, ни вождь не властен,
взор волооких волокит
сочится липким сладострастьем.

На мои вопросы тихие
о дальнейшей биографии
отвечали грустно пифии:
нет прогноза в мире мафии.