Стало сердце покалывать скверно, стал ходить, будто ноги по пуду: больше пить я не буду, наверное, хоть и меньше, конечно, не буду.
Чем ближе мы к земле и праху, тем умудренней наш покой, где юность ломится с размаху, там старость пробует клюкой.
Зыблется житейская ладья - именно, должно быть, оттого прочность и понятность бытия нам дороже качества его.
Ночная жизнь везде кипит, над ней ни век, ни вождь не властен, взор волооких волокит сочится липким сладострастьем.
На мои вопросы тихие о дальнейшей биографии отвечали грустно пифии: нет прогноза в мире мафии.