Умеренность, лекарства и диета, замашка опасаться и дрожать - способны человека сжить со света и заживо в покойниках держать.
Я горем зажегся твоим и в огне расточился, В обители горя, во тьме я свечой засветился. Не знал я доныне ни боли душевной, ни слез, Но у твоего равнодушия им научился.
Святой непогрешимостью светясь от пяток до лысеющей макушки, от возраста в невинность возвратясь, становятся ханжами потаскушки.
Ах, девицы, еврейскими шутками не прельщайтесь, идя вдоль аллеи, у евреев наследственность жуткая: даже дети их - тоже евреи.
Стирая все болевшее и пошлое, по канувшему льется мягкий свет, чем радужнее делается прошлое, тем явственней, что будущего нет.