Решит, конечно, высшая инстанция - куда я после смерти попаду, но книги - безусловная квитанция на личную в аду сковороду.
В русском таланте ценю я сноровку злобу менять на припляс: в доме повешенных судят веревку те же, что вешали нас.
Поет пропитания ради певец, услужающий власти, но глуп тот клиент, кто у бляди доподлинной требует страсти.
Какое ни стоит на свете время под флагами крестов, полос и звезд, поэты - удивительное племя - суют ему репейники под хвост.