Молитва и брань одновременно
в живое сплетаются слово,
высокое с низким беременно
все время одно от другого.

Грусть подави и судьбу не гневи
глупой тоской пустяковой:
раны и шрамы от прежней любви -
лучшая почва для новой.

В толпе не теснюсь я вперед,
ютясь молчаливо и с краю:
я искренне верю в народ,
но слабо ему доверяю.

Красоте не дано отнимать,
а уродство - конец и разруха:
жизнь дарует красавица мать,
а уносит - косая старуха.

Однажды фуфло полюбило туфту
с роскошной и пышной фигурой,
фуфло повалило туфту на тахту
и занялось пылкой халтурой.