Молит Бога, потупясь немного,
о любви молодая вдовица;
зря, бедняжка, тревожишь ты Бога,
с этим лучше ко мне обратиться.

Я тайно обзавёлся шалашом,
чтоб изнутри утробным малышом
будить Россию, в ком уже не стыдно
и впроголодь мне жить, и нагишом

В газетах полная фигня,
Эфир давно полупридушен.
И лишь на кухне болтовня
Опять, как раньше, греет душу.

Я нелеп, недалек, бестолков,
да еще полыхаю, как пламя;
если выстроить всех мудаков,
мне б, наверно, доверили знамя.

Все споры вспыхнули опять 
и вновь текут, кипя напрасно:
умом Россию не понять,
а чем понять - пока не ясно.