На Страшный суд разборки ради эпоху выкликнув мою, Бог молча с нами рядом сядет на подсудимую скамью.
Сижу, работая упорно, и грустно вижу с возмужанием: пока идея ищет форму, она скудеет содержанием.
От ветра хлынувшей свободы, хотя колюч он и неласков, томит соблазн пасти народы всех пастухов и всех подпасков.
Испокон, сколько светит нам солнце, Мы не можем уйти от оков И себе, как заблудшие овцы, В пастухи выбираем волков.
Давай оговорим на берегу Условия. Так проще и честнее: Любовником твоим я быть могу, Возлюбленным — пожалуй, не сумею.