Грустит соловей у поверженной розы, надрывно поёт над цветком. Но льёт и садовое пугало слёзы, любившее розу тайком.
Болит, свербит моя душа, сменяя страсти воздержанием; невинность формой хороша, а грех прекрасен содержанием.
Есть нечто вне формы и меры, вне смысла, вне срока, вне фразы, что острым предчувствием веры тревожит незрячий мой разум.
Старость – изумительные годы: Кончены заботы и мытарства Полностью зависишь от погоды, От жены, потомства и лекарства.
Все зыбко в умах колыхалось повсюду, где жил мой народ; евреи придумали хаос, анархию, спор и разброд.