Я к мысли глубокой пришел: на свете такая эпоха, что может быть все хорошо, а может быть все очень плохо.
Торжествует, кипит и ликует вся страна от зари до зари, шалый ветер истории дует в наши мыльные пузыри.
Еврейского характера загадочность не гений совместила со злодейством, а жертвенно-хрустальную порядочность с таким же неуемным прохиндейством.
Я был жесток и агрессивен, Нес детский лепет невпопад, Смеялся, плакал, был наивен... Полтыщи баб тому назад.
С годами стали круче лестницы и резко слепнет женский глаз: когда-то зоркие прелестницы теперь в упор не видят нас.