Покрыто минувшее пылью и мглой,
и, грустно чадя сигаретой,
тоскует какашка, что в жизни былой
была ресторанной котлетой.

Познание плодит свои плоды,
повсюду, где случится и придется,
вытаптывая всякие следы,
оставшиеся от первопроходца.

С годами телом и лицом
Перестаю быть молодцом,
Зато душой и сердцем
Я, как и прежде, — с перцем.

Очень дальняя дорога
всех равняет без различия:
как бердичевцам до Бога,
так и Богу до Бердичева.

У кресла цирюльница будто у плахи
засуетилась, едва я под ахи
шепнул ей, что я сексуальный маньяк,
желающий нынче постричься в монахи.