Людмила изменилась, как ни странно, И очень часто в середине спора С презрением глядела на Руслана И тайно вспоминала Черномора.
Не в силах никакая конституция устроить отношенья и дела, чтоб разума и духа проституция постыдной и невыгодной была.
Мы еще ушли совсем немного от родни с мохнатыми боками, много наших чувств - четвероного, а иные - даже с плавниками.
Да, уже мы скоро все там соберёмся, милый мой, интересно только - светом или гнилостью и тьмой?