Когда мне о престижной шепчут встрече с лицом, известным всюду и везде, то я досадно занят в этот вечер, хотя еще не знаю, чем и где
Кровавых революций хирургия кромсает по нутру, а не по краю, ланцетом ее правит ностальгия по некогда утраченному раю.
Летят столетья, дымят пожары, но неизменно под лунным светом упругий Карл у гибкой Клары крадет кораллы своим кларнетом.
В этом странном окаянстве - как живу я? Чем дышу? Шум и хам царят в пространстве, шумный хам и хамский шум.
По месту работы и жительства, Без роздыха, хоть ты рыдай, Я чувствую лапу Правительства И слышу его: «Дай, дай, дай!»