Кошмарным сном я был разбужен,
у бытия тряслась основа:
жена готовила нам ужин,
а в доме не было спиртного.

Любил я сесть в чужие сани,
когда гулякой был отпетым;
они всегда следили сами,
чтобы ямщик не знал об этом.

Повадка женщины изменчива,
поскольку разнится игра
подруги дня, подруги вечера,
подруги ночи и утра.

Мне жалко, что Бог допускает
нелепый в расчетах просчет,
и жизнь из меня утекает 
быстрее, чем время течет.

Конечно, время сызмала влияло
на дух и содержание моё;
меня эпоха сильно поваяла -
однако ведь и я лепил её.