Слабеет жизненный азарт, ужалось время, и похоже, что десять лет тому назад я на пятнадцать был моложе.
День за день устаёт и, вечерея, он сумеркам приносит теплоту печально умудрённого еврея, готового к уходу в темноту.
Что ни день - обнажившись по пояс, я тружусь в огороде жестоко, а жена, за мой дух беспокоясь, мне читает из раннего Блока.
Полистал я его откровения и подумал, захлопнув обложку, что в источник его вдохновения музы бросили дохлую кошку.
И в городе не меньше, чем в деревне, едва лишь на апрель сменился март, крестьянский, восхитительный и древний цвете осеменительный азарт.