Душой и телом охладев, 
я погасил мою жаровню;
еще смотрю на нежных дев,
а для чего - уже не помню.

Душа смиряет в теле смуты,
бродя подобно пастуху,
а в наши лучшие минуты
душа находится в паху.

Ушёл наплыв похмельной грусти,
оставил душу змей зелёный:
меня родители в капусте
нашли, мне кажется, в солёной.

Разгул весны. Тупик идей.
И низвергатели порока
бичуют прах былых вождей
трухлявой мумией пророка.

Везде цветя на все лады
и зрея даже в лютой стуже,
евреи - странные плоды:
они сочней, где климат хуже.