Я — ссыльный, пария, плебей, 
изгой, затравлен и опаслив,
и не пойму я, хоть убей,
какого хера я так счастлив.

Не в том беда, что одинок,
а в ощущеньях убедительных,
что одинок ты - как челнок
между фрегатов победительных.

Евреи всходят там, где их не сеяли,
цветут и колосятся, где не просят,
растут из непосаженного семени
и всюду безобразно плодоносят.

Душа болит, свербит и мается,
и глухо в теле канителится,
если никто не покушается
на целомудрие владелицы.

В русском таланте ценю я сноровку
злобу менять на припляс:
в доме повешенных судят веревку
те же, что вешали нас.