Я — ссыльный, пария, плебей, изгой, затравлен и опаслив, и не пойму я, хоть убей, какого хера я так счастлив.
Не в том беда, что одинок, а в ощущеньях убедительных, что одинок ты - как челнок между фрегатов победительных.
Евреи всходят там, где их не сеяли, цветут и колосятся, где не просят, растут из непосаженного семени и всюду безобразно плодоносят.
Душа болит, свербит и мается, и глухо в теле канителится, если никто не покушается на целомудрие владелицы.
В русском таланте ценю я сноровку злобу менять на припляс: в доме повешенных судят веревку те же, что вешали нас.