Весь день я по жизни хромаю, взбивая пространство густое, а к ночи легко понимаю коней, засыпающих стоя.
Нам жены учиняют годовщины, устраивая пиршество народное, и, грузные усталые мужчины, мы пьем за наше счастье безысходное.
Среди совсем чужих равнин теперь матрешкой и винтовкой торгует гордый славянин с еврейской прытью и сноровкой.
Когда между людьми и обезянами найдут недостающее звено, то будет обезьяньими оно изгоями с душевными изъянами.
Бросьте, девки, приставать - дескать, хватит всем давать: как я буду не давать, если всюду есть кровать?