Я проделал по жизни немало дорог, на любой соглашался маршрут, но всегда и повсюду, насколько я мог, уклонялся от права на труд.
Настолько не знает предела любовь наша к нам дорогим, что в зеркале вялое тело мы видим литым и тугим.
Прости Россию, милостивый бог, за то, что спьяну рыщет без дорог, не отзываясь сыну, кто смиренно простил её, но отрезвить не смог.
В душе у всех теперь надрыв: без капли жалости эпоха всех обокрала, вдруг открыв, что, где нас нет, там тоже плохо.