Везде, где можно стать бойцом, везде, где бесятся народы, еврей с обрезанным концом идет в крестовые походы.
Русский холод нерешительно вошел в потепления медлительную фазу; хорошо, что нам не сразу хорошо, для России очень плохо все, что сразу.
Один я. Задернуты шторы. А рядом, в немой укоризне, бесплотный тот образ, который хотел я сыграть в этой жизни.
По дебрям прессы свежей скитаться я устал; век разума забрезжил, но так и не настал.
Я душу с разумением гублю, надеясь до конца не погубить, поскольку вожделею не к рублю, а к радости его употребить.