Да, лилия и кипарис - два чуда под луной,
О благородстве их твердят любой язык земной,
Имея двести языков, она всегда молчит,
А он, имея двести рук, не тянет ни одной.

Ты горишь, как Парвин, в небесах красоты.
Кроме родинок, нет на тебе черноты.
Но души моей цвет нераскрытым остался,
На меня даже мельком не глянула ты.

Россия уже многократно
меняла, ища, где вольготней,
тюрьму на бардак и обратно,
однако обратно - охотней.

На дне стаканов, мной опустошенных,
и рюмок, наливавшихся девицам,
такая тьма вопросов разрешенных,
что время отдохнуть и похмелиться.

Пора уже налить под разговор,
селедку покромсавши на куски,
а после грянет песню хриплый хор,
и грусть моя удавится с тоски.