Мы уйдем без следа - ни имен, ни примет. Этот мир простоит еще тысячи лет. Нас и раньше тут не было - после не будет. Ни ущерба, ни пользы от этого нет.
Душа засыпает послушно, вкушая лишь то, что дают; в России всегда было душно, а затхлость рождает уют.
Мы предателей наших никак не забудем и счета им предъявим за нашу судьбу, но не дай мне Господь недоверия к людям, этой страшной болезни, присущей рабу.
Наш век настолько прихотливо свернул обычный ход истории, что, очевидно, музу Клио потрахал бес фантасмагории.
Подлинное чувство лаконично, как пургой обветрившийся куст, истинная страсть косноязычна, и в постели жалок златоуст.