Хоть много лет из плена мы брели, Остались до сих пор привычки рабские: Вот письменность свою изобрели, А цифры — и сейчас еще арабские.
Полистал я его откровения и подумал, захлопнув обложку, что в источник его вдохновения музы бросили дохлую кошку.
Не в том беда, что наглой челяди доступен жирный ананас, а в том, что это манит в нелюди детей, растущих возле нас.
Вокруг лысеющих седин пространство жизни стало уже, а если лучше мы едим, то перевариваем - хуже.
Из воздуха себе я создал почву, на ней вершу посильные труды, возделываю воздух даже ночью, а ем - материальные плоды.