Кишат стареющие дети, у всех трагедия и драма, а я гляжу спектакли эти и одинок, как хер Адама.
Любимым посвятив себя заботам и выбрав самый лучший из путей, я брею бороденки анекдотам, чтоб выдать их за собственных детей.
Когда средь общей тишины ты монолог сопишь ученый, услышь себя со стороны, и поумнеешь, огорченный.
Зачем, не видя дальше конуры и силы расточая не по средствам, рожденные для веры и игры, мы заняты трудом и самоедством?