Еще родить нехитрую идею могу после стакана или кружки, но мысли в голове уже редеют, как волос на макушке у старушки.
Во благо классу-гегемону, чтоб неослабно правил он, во всякий миг доступен шмону отдельно взятый гегемон.
Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама - бесчисленны. Душой неколебим, любой из них был рыцарь, конь и дама, и каждый был особенно любим.
Что толку в самом райском рае, где им отводится квартира, тем, кто насильно умирает на перекрестках судеб мира?
Моих друзей ласкают Музы, менять лежанку их не тянет, они солидны, как арбузы: растет живот и кончик вянет.