А ночью небо раскололось, и свод небес раскрылся весь, и я услышал дальний голос: не бойся смерти, пьют и здесь.
Насмешлив я к вождям, старухам, пророчествам и чудесам, однако свято верю слухам, которые пустил я сам.
Финал кино: стоит кольцом десяток близких над мужчиной, а я меж них лежу с лицом, чуть опечаленным кончиной.
Я к ней всё равно не смогу, так что же вы, волны-беглянки, влечёте меня к персиянке, поющей на том берегу?
В конторах служат сотни дур, бранящих дом, плиту и тряпку; у тех, кто служит чересчур перерастает матка - в папку.