Судьбы моей причудливое устье внезапно пролегло через тюрьму в глухое, как Герасим, захолустье, где я благополучен, как Муму.
Душой и телом охладев, я погасил мою жаровню; еще смотрю на нежных дев, а для чего - уже не помню.
Бывает, понимаешь иногда своим умом, тоскою одержимым, что нету мига слаще, чем когда кишечник расстаётся с содержимым!..
Я живу ожиданьем волнения, что является в душу мою, а следы своего вдохновения с наслажденьем потом продаю.
Когда у нас рассудок, дух и честь находятся в согласии и мире, еще у двоеженца радость есть от мысли, что не три и не четыре.